ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛКИ

ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛКИ

Анализ ст. 166 ГК РФ позволяет выделить три условия необходимые для признании сделки недействительной:
1) относимость заявителя к кругу лиц, управомоченных на оспаривание сделки;
2) добросовестность лица, заявившего требования о недействительности сделки;
3) наличие охраняемого законом интереса в оспаривании сделки.

Относимость заявителя к кругу лиц, управомоченных на оспаривание сделки

Данное условие распространяется как на требование о признании сделки недействительной, так и на требование о применении последствий ее недействительности.

Заявить требование о признании недействительной ничтожной сделки может любое лицо, имеющее охраняемый законом интерес. Применительно же к оспоримым сделкам круг лиц, которые могут требовать их аннулирования, расширен. Ранее к ним относились только лица, указанные в ГК РФ, причем далеко не всегда он признавал таковыми стороны сделки. Кроме того, законодательству известно множество случаев, когда лица, имеющие право на предъявление соответствующих требований, называются не только в ГК РФ, но и в иных федеральных законах.

Действующая же редакция указанной нормы говорит о том, что лицом, наделенным правом на предъявление требования о признании оспоримой сделки недействительной, по общему правилу является ее сторона. Иное может быть предусмотрено законом.

Например, сделка несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, выходящая за пределы его дееспособности, может быть оспорена лишь по иску родителей, усыновителей или попечителя несовершеннолетнего.

В результате таких изменений, с одной стороны, участники оспоримой сделки наделяются правом оспаривать ее по умолчанию, т.е. во всех случаях, когда законодатель не указывает вместо субъектов сделки иных лиц; с другой стороны, перечень законов, в которых могут называться иные лица, теперь не исчерпывается ГК РФ.

В отношении оспоримых сделок закон не содержит специальных указаний относительно лиц, которые вправе требовать применения последствий недействительности. Следовательно, перечень субъектов, управомоченных на предъявление такого иска, совпадает с кругом лиц, наделенных возможностью признавать оспоримую сделку недействительной.

В отношении ничтожных сделок ситуация иная: требовать применения последствий недействительности по общему правилу может лишь сторона данной сделки. Другие лица наделяются соответствующим правом в случаях, предусмотренных законом (п. 3 ст. 166 ГК РФ).

Такими образом, новые положения ст. 166 ГК РФ о предоставлении права требовать применения последствий недействительности ничтожной сделки узкому кругу лиц вырабатывались не только под влиянием доктрины, но и под воздействием правоприменительной практики. Вместе они способствовали формированию убеждения, согласно которому рименение последствий недействительности сделки является субъективным правом, принадлежащим лицам, права и законные интересы которых защищаются путем реализации этого права". Неслучайно в Пояснительной записке к законопроекту о внесении анализируемых поправок (далее — Пояснительная записка) говорится, что требование о применении последствий недействительности сделки, будучи иском о присуждении, принадлежит лицу, в пользу которого осуществляется присуждение (т.е. участнику сделки), а «возможность предъявления таких требований иными лицами в качестве косвенных исков (т.е. о присуждении в пользу иного лица) должна быть специально предусмотрена законом»

Добросовестность лица, заявляющего о недействительности сделки

Законодательное закрепление добросовестности как условия оспаривания сделки является логичным. Базовое предписание на этот счет теперь содержится в п. 5 ст. 166 ГК РФ, согласно которому заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Пункт 5 ст. 166 ГК РФ позволяет принимать во внимание поведение оспаривающего сделку лица как в отношении участников сделки, так и в отношении иных субъектов (например, выгодоприобретателя по договору в пользу третьего лица).

Несмотря на то что в большинстве случаев под анализируемое ограничение подпадают стороны сделки, не следует умалять его значимость для тех, кто не участвует в сделке, но впоследствии оспаривает ее.
.
В то же время из буквального смысла этой нормы следует, что оспариванию сделки препятствует любая недобросовестность. Так, возможна ситуация, в которой сторона не демонстрирует свое согласие со сделкой после ее совершения, но, допустив просрочку в исполнении, заявляет о недействительности сделки, стремясь избежать ответственности за допущенное нарушение. Если наличие такой цели доказано, то имеются все основания говорить о недобросовестности, хотя бы даже поведение стороны после заключения сделки не давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Недобросовестным также является заявление о недействительности сделки, сделанное стороной, которая совершала сделку, заведомо зная о ее пороках.
.
Согласно абзацу второму п. 1 ст. 167 ГК РФ лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

Этот абзац п. 1 ст. 167 ГК РФ распространяется только на оспоримые сделки. В отношении ничтожных сделок необходимые для возмещения убытков правила устанавливаются применительно к отдельным составам таких сделок.

На основании же п. 5 ст. 166 ГК РФ при недобросовестности лица, заявляющего о недействительности оспоримой сделки, сторона не будет нести ответственность за причиненные сделкой убытки, несмотря на то что с момента получения соответствующего заявления она считается осведомленной о пороках сделки. Такая сторона признается добросовестной в смысле абзаца в п. 1 ст. 167 ГК РФ, поскольку указанное заявление не имеет правового значения.

Содержащееся в п. 5 ст. 166 ГК РФ правило может учитываться не только при оценке действий сторон по исполнению оспоримой сделки, но и в рамках субсидиарного применения норм об обязательствах вследствие неосновательного обогащения к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. Предусмотренные этими нормами правовые последствия (п. 2 ст. 1104, п. 1 ст. 1105, ст. 1107 ГК РФ) во многом зависят от осведомленности приобретателя о пороках в его отношениях с потерпевшим. Поскольку недобросовестное заявление о недействительности сделки игнорируется правопорядком, указанная осведомленность не должна связываться с доведением такого заявления до участников сделки.
Таким образом, п. 5 ст. 166 ГК РФ касается любых форм оспаривания, будь то иск о признании сделки недействительной (применении последствий недействительности), заявление о недействительности сделки, сделанное в рамках возражений против осуществления в суде основанного на сделке права, или же ссылка на недействительность в целях констатации пороков сделки вне какой-либо судебной процедуры. В последнем случае стороны могут руководствоваться п. 5 ст. 166 ГК РФ при принятии решения об исполнении сделки и при оценке рисков наступления дополнительных негативных последствий вследствие применения к их отношениям норм о кондикционных обязательствах.

Таким образом, в том, что касается включения законодателем в п. 2 ст. 166 ГК РФ правила о последствиях подтверждения сделки ее стороной и возможности применения этого правила лишь в отношении оспоримых сделок, позиция Е.А. Останиной видится обоснованной.
Вместе с тем вызывает определенные сомнения утверждение автора о том, что заявление о недействительности, сделанное недобросовестным лицом (п. 5 ст. 166 ГК РФ), в отличие от подтверждения сделки (абзац четвертый п. 2 ст. 166 ГК РФ), не уничтожает право на оспаривание, но лишает его судебной защиты.
Если подпадающее под действие п. 5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности влечет лишь невозможность принудительной реализации права на оспаривание, то допустимо предположить, что оно может быть осуществлено во внесудебном порядке. Однако подобный механизм реализации указанного права противоречит действующему законодательству.
Так, оспоримая сделка признается недействительной не иначе как по решению суда (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Реализация негационного требования без соответствующего судебного акта законом не предусмотрена. Применение последствий недействительности сделки также возможно лишь в судебном порядке

Так какова же в таком случае связь между перечисленными нормами и существует ли эта связь вообще?
При ответе на данный вопрос нужно обратить внимание на общие черты правила о подтверждении оспоримой сделки (абзац четвертый п. 2 ст. 166 ГК РФ) и правила о согласии на совершение такой сделки (п. 3 ст. 173.1 ГК РФ). И в том, и в другом случае поведение, ограничивающее возможность оспаривания, оценивается с учетом того, было ли или должно ли было лицо знать об основаниях порочности сделки в момент соответствующего волеизъявления (подтверждения сделки или выражения согласия на ее совершение). Если незнание о таких основаниях является извинительным, то препятствия к аннулированию оспоримой сделки по иску ее стороны или субъекта, выражающего согласие на совершение сделки, отсутствуют.

Связанность перечисленных положений общим основанием ставит новый вопрос: почему при проведении принципа добросовестности как условия оспаривания сделки законодатель не ограничился п. 5 ст. 166 ГК РФ? Ведь сфера его действия не замыкается на оспоримых сделках, а лицо, оспаривающее сделку после подтверждения или выражения согласия на ее совершение, очевидно, действует недобросовестно.
Объяснение этому, скорее всего, кроется в намерении разработчиков исключить распространение на ничтожные сделки правил о подтверждении и согласии. Свою позицию авторы поправок мотивировали тем, что "стороны не лишены возможности заключить вторую сделку, аналогичную той, которая является ничтожной, но без нарушения закона, приведшего к ничтожности. В этом случае вторая сделка будет действительной, но только с момента ее совершения, а не с момента совершения первой сделки.

Вместо правил о подтверждении и согласии для ничтожных сделок предполагалось предусмотреть возможность их судебной конвалидации в случаях, когда требование о признании сделки недействительной является злоупотреблением правом либо когда признание сделки недействительной (применение последствий недействительности) не приведет к защите публичных интересов или к восстановлению нарушенных прав (законных интересов) сторон сделки или третьих лиц. Планировалось, что при такой конвалидации сделка будет считаться действительной с момента ее совершения.

В окончательной редакции закона указанных правил не оказалось. Вероятно, п. 5 ст. 166 ГК РФ призван в той или иной степени заменить их.
Ориентируясь при толковании данного пункта на мотивы разработчиков, необходимо исходить из того, что, во-первых, он не допускает подтверждение ничтожной сделки или выражение согласия на ее совершение как механизмы конвалидации и, во-вторых, недобросовестное поведение лица, заявляющего о недействительности сделки, не влечет выздоровление ничтожной сделки. Соответственно, в случае отклонения судом подобного заявления конвалидации не происходит. Именно поэтому суд может проигнорировать недобросовестность лица, заявляющего о недействительности ничтожной сделки, и применить последствия ее недействительности по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов и в других предусмотренных законом случаях (п. 4 ст. 166 ГК РФ). В отношении конвалидированной сделки принятие судом подобного решения было бы невозможно.
Применимость п. 5 ст. 166 ГК РФ к оспоримым и ничтожным сделкам одновременно предполагает, что предусмотренные в нем последствия являются одинаковыми для обеих категорий сделок. Следовательно, недобросовестность лица, заявляющего о недействительности, по общему правилу не превращает порочную сделку в действительную независимо от того, является она оспоримой или ничтожной. Такое состояние лишь препятствует оспариванию сделки конкретным заявителем.

Применения п. 5 ст. 166 ГК РФ к поведению стороны оспоримой сделки, заявляющей о недействительности последней после ее подтверждения, и к поведению третьего лица невозможно, о В указанных случаях подлежат применению специальные правила абзаца четвертого п. 2 ст. 166 и п. 3 ст. 173.1 ГК РФ.
Таким образом, при закреплении добросовестности как условия оспаривания сделки законодатель пошел по пути установления общего правила, которое позволяет игнорировать недобросовестное заявление о недействительности, исходящее от любого субъекта, будь то сторона сделки или третье лицо, и распространяется на любые требования, при рассмотрении которых возникает вопрос о действительности, будь то иск об оспаривании сделки либо иное требование, предполагающее юридическую оценку данного акта (например, иск о признании права или виндикационный иск). Это правило относится как к оспоримым, так и к ничтожным сделкам и может применяться не только при рассмотрении спора в суде, но и вне какой-либо судебной процедуры.
В качестве исключения из общего правила законодатель предусмотрел особые случаи «несовместимого поведения», касающиеся лишь оспоримых сделок и предполагающие конвалидацию последних для ограниченного круга субъектов. Общее правило на указанные случаи не распространяется.

Наличие охраняемого законом интереса в оспаривании сделки

Данное условие следует из абзацев второго и третьего п. 2 и абзаца второго п. 3 ст. 166 ГК РФ и распространяется как на оспоримые, так и на ничтожные сделки.
Подобно условию о добросовестности, требование о необходимости наличия у истца законного интереса в признании сделки недействительной вырабатывалось судами еще до принятия анализируемых поправок, причем нередко оно формулировалось в качестве условия оспаривания любой сделки, без привязки к конкретным составам недействительности.

Согласно абзацам второму и третьему п. 2 статьи 166 ГК РФ оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия; в случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.
Применительно к ничтожным сделкам указание на законный интерес истца содержится в абзаце втором п. 3 ст. 166 ГК РФ. Согласно ему требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.
Приведенная норма выполняет одновременно две функции: определяет субъектов, обладающих правом на негационный иск, и устанавливает необходимость обосновать наличие интереса в признании сделки недействительной. Первая из этих функций рассмотрена выше, поэтому здесь внимание акцентируется на второй функции.
Законный интерес в оспаривании любой сделки определяется целью, ради которой соответствующее требование заявляется.

Таким образом, охраняемый законом интерес в оспаривании исполненной сделки выражается прежде всего в применении последствий ее недействительности, а в признании недействительной неисполненной сделки — в стремлении не допустить ее исполнение.
В то же время применение последствий или недопущение исполнения в результате признания сделки недействительной не может быть самоцелью. Подобно иным способам защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ), данные меры направлены на восстановление нарушенных прав истца или субъекта, в интересах которого заявляется иск, либо на предотвращение умаления принадлежащих им благ. Поэтому в случаях, когда сделка совершена к явной выгоде указанных лиц, заявление ими (или в их пользу) названных требований не отвечает целям защиты гражданских прав.

Заявление требования о применении последствий недействительности исполненной сделки или о признании сделки недействительной с целью предотвратить ее исполнение само по себе не свидетельствует о наличии у истца или лица, в интересах которого это требование предъявлено, охраняемого законом интереса в оспаривании сделки. Необходимо доказать также, что исполнение привело или приведет к умалению благ, принадлежащих указанным лицам. В отсутствие такого умаления соответствующее требование удовлетворению не подлежит.

Итак, охраняемый законом интерес в оспаривании сделки предполагает стремление истца к восстановлению прав, нарушенных исполнением порочной сделки, или к предотвращению их нарушения возможностью такого исполнения в будущем и выражается в предъявлении им требования о применении последствий недействительности исполненной сделки или требования о признании недействительной сделки, исполнение которой не производилось. Лицо, оспаривающее совершенную без его участия ничтожную сделку, признается имеющим соответствующий интерес, если заявленные требования позволяют восстановить нарушенные права истца или субъекта, в интересах которого подан иск, либо предотвратить их нарушение.

Изложенное позволяет сделать вывод о постепенном уходе законодателя и судов от формальной оценки юридической силы сделки. Эта тенденция обусловлена осознанием того, что результаты движения благ от одних лиц к другим не должны подвергаться необоснованным сомнениям. Без принятия и повсеместной защиты данного тезиса невозможно строить рыночную экономику. Свободному, инициативному, рискующему своим имуществом собственнику необходимо быть уверенным в том, что его разумные и не противоречащие общественным интересам устремления обеспечены защитой от произвола публичной власти и иных участников рынка. С установлением требований, существенно ограничивающих возможность аннулирования сделок, такая уверенность должна возрасти.