Право на защиту с позиции Европейского Суда
Что включает в себя право на защиту
Право на защиту в уголовном процессе ЕСПЧ рассматривает как особый аспект права на справедливый суд. В понимании Европейского суда право на защиту включает в себя следующее:
1. право знать в чем лицо обвиняется на понятном ему языке;
2. возможность иметь достаточное время и возможность для подготовки защиты;
право защищать себя лично и возможность выбрать адвоката, в том числе, право на отказ от адвоката и право на свободный выбор защитника;
3. возможность общаться конфиденциально и своевременно с адвокатом, достаточная
эффективность защиты;
4. право на допрос свидетелей обвинения и свидетелей защиты;
5. право на доступ к материалам уголовного дела.
Вопрос нарушении права на защиту в каждом конкретном случае изучается в контексте общего права на справедливый суд с учетом конкретных обстоятельств дела и особенностей личности заявителя.
Разумное ограничение права на защиту
ЕСПЧ не раз указывал в свои решениях по жалобам граждан, что право на защиту должно обеспечиваться не формально, а реально, эффективно и с учетом конкретных обстоятельств каждого уголовного дела, а каждый обвиняемый имеет право на «практическую и эффективную», а не «теоретическую и иллюзорную» правовую помощь. По ряду дел Европейский суд отмечал крайне формальное отношение правоприменителей к содержанию права на защиту, под которым понимается, в первую очередь, присутствие адвоката во время процессуальных действий или судебного заседания, особенно в делах, где защитник участвовал по назначению.
В ряде случаев допускается ограничение права на защиту в интересах правосудия. В этом смысле российское законодательство предоставляет обвиняемому более широкие гарантии обеспечения права на защиту.
С позиций ЕСПЧ в каждом конкретном случае суд должен определить разумный баланс между интересами правосудия и интересами конкретного обвиняемого с учетом конкретных обстоятельств совершенного преступления, условий его расследования, а также данных о личности обвиняемого. Например, в прецедентной практике ЕСПЧ известны следующие случаи правомерного ограничения права на защиту, не признаваемые нарушениями норм Европейской конвенции : ограничение права личного участия в рассмотрении дела судом в интересах безопасности при предоставлении возможности следить за ходом процесса посредством видеоконференц-связи; отказ в предоставлении правовой помощи в суде апелляционной инстанции ввиду бесперспективности судебного процесса для осужденного; ограничение права на бесплатную юридическую помощь; ограничения на право получения правовой помощи в целях интересов правосудия на ранних стадиях расследования и т. д.
Право на оперативное получение информации, важной для защиты
Информация, которую необходимо предоставить обвиняемому, касается «характера и причин» правонарушения.
Предоставление полной, детальной информации о предъявляемом обвинении, то есть о правовой характеристике дела, является важным условием для обеспечения справедливости судебного процесса. Суть права на получение информации,сводится к тому, что информации должно быть достаточно, чтобы обвиняемый мог приступить к построению защиты.
Обвиняемый, чьи действия стали принципиальной причиной того, что он не получил извещение о предъявляемых ему обвинениях, не может жаловаться на нарушение подп. «а» п. 3 ст. 6 Конвенции (дело «Хеннингс против Германии» (1992)).
Расхождения в формулировке положения, ставшего основой для предъявления обвинения, допущенные в результате канцелярской ошибки, не приравниваются к нарушению данного положения (дело «Геа Каталан против Испании» (1995)).
Рекомендуется по умолчанию предоставлять обвиняемому основную информацию об обвинении как минимум до проведения допроса.
Право на защиту также включает право на мотивированное судебное решение.
Так, апелляция признается неприемлемой на основании своей расплывчатости, поскольку в ней не указывались конкретные ошибки оспариваемого судебного решения. Суд пришел к выводу о том, что в этом случае не предоставляется соответствующих требованиям времени инструментов для организации защиты.
Право защищать себя лично и возможность выбрать адвоката
Право защищать себя лично не абсолютно, органы власти могут отказать обвиняемому в праве представлять свои интересы лично, в особенности, когда речь идет об обвинении в серьезных правонарушениях, а также с учетом данных о личности обвиняемого.
Обвиняемый может защищать себя, прибегая к правовой помощи по собственному выбору, лишь в случае наличия у него необходимых средств. При отсутствии у обвиняемого необходимых средств его могут обязать защищаться самостоятельно, только если «интересы правосудия» не требуют правового представительства. Согласно подп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции обвиняемый, которому предоставляется правовая помощь, не имеет права выбирать себе представителя или получать консультации по данному вопросу.
Право на выбор своего представителя, даже при наличии необходимых средств, в любом случае не является абсолютным; государство имеет право регулировать присутствие в суде адвокатов и при определенных обстоятельствах запрещать доступ отдельным лицам. Например, для получения доступа в суд государство может потребовать определенной квалификации или разработать правила профессиональной этики, регулирующие работу адвокатов в суде.
Европейский суд отметил, что, назначая защитника, суд должен принимать во внимание пожелания обвиняемого. Однако они могут не учитываться, если того требуют интересы правосудия (дела «Кройсман против Германии» (1992), «Вожигов против России» (2007) 4).
Необеспечение обвиняемого юридической помощью на первоначальных этапах расследования признается нарушением. Так, например, в деле «Шишкин против России» (2011) у заявителя отсутствовал доступ к юридической помощи на первоначальных этапах допроса в милиции. Около 10 дней, находясь в РОВД, заявитель был лишен возможности общения с адвокатом.
Эффективность защиты
Государство не несет ответственности за каждую ошибку адвоката в рамках правовой помощи, а также за действия защиты — это является предметом разбирательства между обвиняемым и его адвокатом, в рамках правовой помощи либо вне их. В то же время если невозможность либо неспособность адвоката, предоставляющего правовую помощь, эффективным образом представлять интересы обвиняемого очевидна или должным образом представлена вниманию ответственных национальных властей, они обязаны вмешаться. Они могут сделать это, заменив адвоката, принудив его выполнять свои обязанности либо приняв иные меры, в том числе, приостановив судебный процесс, дабы предоставить адвокату возможность исполнять свои обязанности эффективно (дело «Артико против Италии» (1980)) .
В деле «Дауд против Португалии» (1998) суд назначил нового адвоката за 3 дня до рассмотрения дела заявителя. Данный адвокат представлял его на суде, а также подал апелляцию на обвинительный приговор. Верховный Суд отклонил апелляцию, отметив, что назначение адвоката за 3 дня до слушания дела означало, что у него не было достаточно времени для изучения материалов и нанесения визита клиенту в тюрьме. Суд постановил, что имело место необеспечение эффективного правового представительства, что является нарушением подп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции,.
В деле «Жекала против Португалии» (2002) Верховный Суд отклонил апелляцию на том основании, что адвокат не включила в возражение против приговора никаких доводов, а просто заявила о нарушении ряда законов. Признав нарушение подп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции, ЕСПЧ отметил небрежность адвоката при соблюдении формальностей, которая лишила заявителя такого средства правовой защиты.
Эффективность защиты означает также, что обвиняемый в полной мере понимает суть судебного разбирательства, имеет возможность разъяснить своим адвокатам собственную версию событий, указать на показания, с которыми он не согласен, и сообщить те факты, которые могут быть выдвинуты в его защиту . В то же время если заявитель не сообщил суду о каких-либо обстоятельствах, препятствующих подсудимому эффективно участвовать в процессе, суд не несет ответственность за неээфективность участия обвиняемого в деле (сниженость слуха, нахождение под воздействием лекарств и проч.).
В делах «Юрий Анатольевич Ерегин против России» (2011) , «Борисов против России» (2012) нарушений признано не было, так как заявители не проинформировали российские власти о своем желании лично присутствовать в судебном заседании кассационной инстанции. По мнению ЕСПЧ, таким поведением они косвенно отказались от своего права.
Европейский суд определяет границы ответственности государства за качество работы назначенного защитника. Если обвиняемый выражает недоверие назначенному защитнику, должностное лицо, ответственное за производство по делу, обязано на это отреагировать. В деле «Пищальников против России» (2009) 10 ЕСПЧ также отметил, что если обвиняемый не отказался от защитника, проводить допросы до того, как будет обеспечен его контакт с адвокатом, неверно, за исключением случаев, когда человек сам изъявит желание сообщить что-либо следствию.
ЕСПЧ отмечает, что поведение заявителя само по себе не освобождает власти от обязанности предпринять определенные шаги, чтобы гарантировать эффективность защиты (в деле «Сийрак против России» (2013) защитник отсутствовал в кассационной инстанции, заявитель участвовал без защитника посредством видеоконференц-связи, а обвинитель участвовал лично). Необеспечение защитником в суде кассационной инстанции было признано нарушением в ряде дел («Шулепов против России» (2008) 1, «Севастьянов против России» (2010). Ненадлежащее уведомление защитника и заявителя о дате и времени заседания суда кассационной инстанции в деле «Нефедов против России» (2013) также было признано нарушением.
Показательным является дело «Сахновский против России» (2010) , в котором право заявителя на защиту было нарушено дважды: в 2002 году, когда при рассмотрении дела судом кассационной инстанции ему не был предоставлен защитник; и в 2007 году, когда отсутствие личного контакта с заявителем на заседании и отсутствие какой-либо беседы с ним до заседания суда в сочетании с тем, что адвокат должна была осуществлять защиту на основе положений кассационной жалобы, поданной 5 лет назад другим адвокатом, свело участие адвоката в кассационном слушании к простой формальности. Бесплатный адвокат заявителю был назначен и представлен ему непосредственно перед судебным заседанием, а в сочетании с тем, что им было предоставлено только 15 минут для общения по видеосвязи, это лишило адвоката какой-либо возможности выступать в качестве защитника иначе, как номинально. Кроме того, учитывая условия, в которых он был вынужден говорить со своим адвокатом, заявитель не ощущал, что может вести беседу с ней откровенно и открыто.
В деле «Ананьев против России» (2009) 19 заявитель отказался от защитника. Удалив Ананьева из зала судебных заседаний, суд не назначил ему нового защитника. Таким образом, его интересы не были представлены должным образом. При рассмотрении дела судом кассационной инстанции, несмотря на ходатайство Ананьева, защитник не был ему назначен. При рассмотрении дела судом кассационной инстанции повторно через 3 года Ананьев отказался от назначенного защитника, поскольку тот не стал встречаться с ним лично для обсуждения тактики защиты, и просил назначить ему нового, однако его требование также не было удовлетворено. Очевидно, что в данном деле право на защиту было явно нарушено.
Эффективный контроль за качеством юридической помощи, оказываемой адвокатами по назначению, отсутствует.
В деле «Павленко против России» (2010) 20 заявитель просил предоставить ему защитника с которым заключила соглашение его мать, так как назначенному адвокату он не доверял. В присутствии назначенного адвоката Павленко сделал признания в совершении нескольких особо тяжких преступлений. . Защитни по назначению считался защитником заявителя и был, таким образом, обязан подписать протокол. Европейский суд посчитал, что защитник назначенный обвиняемому. не предпринимал каких-либо мер для своего клиента, кроме того, что он несколько раз подписывал протоколы.
Право на допрос свидетелей
Понятие «свидетель» в подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции понимаются не только лица, дающие показания на суде. К свидетелям также относятся составители заявлений, зачитываемых в суде или представляемых суду первой инстанции иным способом и принимаемые судом к сведению. Сюда также относятся показания других обвиняемых, когда они в значительной степени служат основанием для обвинительного приговора и, таким образом, являются доказательствами с точки зрения обвинения.
Эксперты также считаются свидетелями, за исключением тех случаев, когда они назначаются судом и должны соблюдать определенные условия нейтральности.
Конвенция гарантирует право на обеспечение явки и допрос свидетелей защиты, а также право на допрос и вызов для допроса свидетелей обвинения.
Однако не требуется обеспечения явки и допроса всех свидетелей, которых защита предполагает вызвать. Суды могут отклонить вызов свидетеля, если посчитают, что его показания не будут иметь отношение к делу (дело «Видал против Бельгии» (1992)).
Право на справедливое слушание обычно предполагает представление всех доказательств в присутствии обвиняемого, согласно принципу состязательности процесса. В то же время это не означает, что лицо, давшее показания, обязано явиться в суд. Подобные заявления могут использоваться в условиях, когда права защиты были полностью гарантированы на досудебной стадии. Это означает, что обвиняемому должна предоставляться полноценная возможность задать свидетелю вопросы и оспорить его показания и их правдивость. Подобная возможность может предоставляться в момент представления автором своего заявления либо на других стадиях (дело «Утерпентингер против Австрии» (1986)).
В делах «Карпенко против России» (2012) 21, «Салихов против России» (2012) 22, «Пичугин против России» (2012) были признаны нарушения в связи с отсутствием у заявителей надлежащей и достаточной возможности оспорить показания свидетелей со стороны обвинения.
В деле «Костовски против Нидерландов» (1989) свидетели, пожелавшие не раскрывать свое имя, дали показания в полиции. Протоколы их допросов были использованы в суде в качестве доказательств. Обвинительный приговор был преимущественно основан на свидетельских показаниях анонимных свидетелей.
Признав нарушение подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции, Суд отметил существенные препятствия, с которыми встретилась защита при попытке оспорить надежность анонимных свидетельских показаний, а также тот факт, что имена засекреченных свидетелей не были известны даже суду. Неспособность национального суда взвесить и исследовать причины для принятия данных показаний были также признаны нарушением подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции (дело «Красники против Чехии» (2006) 24).
Допрос анонимных свидетелей допускается в уголовных делах, связанных с преступлениями на сексуальной почве, в особенности, когда пострадавшим является ребенок. Суд считает необходимым принятие определенных мер по защите жертвы при условии, что это будет согласовано с адекватным и эффективным осуществлением прав защиты.
Так, в деле «С. Н. против Швеции» (2002) Суд не обнаружил нарушения Конвенции при вынесении обвинительного приговора школьному учителю за посягательства сексуального характера на 10-летнего ученика. Основным доказательством преступления служила видеозапись допроса мальчика специально обученным полицейским.
Право на безвозмездную помощь переводчика
Право обвиняемого на бесплатную помощь переводчика является абсолютным. Согласно подп. «е» п. 3 ст. 6 Конвенции обязанности ответственных органов власти не ограничиваются одним лишь назначением переводчика — они могут распространяться на осуществление определенного контроля над последовательной адекватностью перевода, при уведомлении о необходимости подобного контроля (дело «Камасински против Австрии» (1989)). Это может включать в себя, например, замену переводчика.
Отказ от защитника
В ряде решений Европейский суд сформулировал стандарт «добровольного, сознательного и разумного отказа» от помощи защитника.
Сам факт разъяснения заявителю права хранить молчание и подписание формуляра с изложением прав не позволяют сделать вывод об осознании обвиняемым всех возможных последствий его процессуального поведения.
По делу «Пищальников против России» (2009) 26 было признано нарушение стандарта «добровольного, сознательного и разумного отказа» от защитника, поскольку ответы на вопросы следователей не свидетельствуют о том, что обвиняемый сознательно, явно и недвусмысленно отказался от защитника.
В качестве отказа от защитника не могут рассматриваться отказ от услуг конкретного назначенного защитника, готовность дать показания в отсутствие адвоката и т. п. (дела «Сабиров против России» (2010).
Право на конфиденциальность общения с защитником
Самым распространенным нарушением права на конфиденциальность общения с защитником является перлюстрация переписки обвиняемого.
В деле «Моисеев против России» (2008) адвокаты должны были получать специальное разрешение от администрации СИЗО на передачу любых документов. ЕСПЧ допускает чтение писем заключенного адвокатом в исключительных случаях, когда есть разумные основания полагать, что содержание письма угрожает безопасности пенитенциарного учреждения, безопасности других или носит криминальный характер другого рода. Ознакомление с документами, которыми обменивался защитник с обвиняемым, привело к тому, что обвинение заранее знало стратегию защиты, что является вопиющим нарушением права на защиту.
Условия, снижающие эффективность защиты
В ряде случаев Европейским судом в качестве факторов, снижающих эффективность защиты, названы пониженная физическая и моральная сопротивляемость из-за изнурительной транспортировки накануне судебного заседания, страдания и безысходность, которые должен был чувствовать заявитель в связи с бесчеловечными условиями транспортировки, и ухудшающие его способность к сосредоточению и интенсивной умственной деятельности (дело «Моисеев против России» (2008).