Присвоение найденного УК РФ

Присвоение найденного часто встречается в судебной и следственной практике, однако эта практика неоднозначна. Одной из причин, существующей сегодня противоречивой судебной практике, является то, что в УК РФ отсутствует ответственность за присвоение найденного.

В соответствии с юридическим словарем находка — это обнаружение потерянной кем-либо вещи или вещь, потерянная владельцем и найденная другим лицом.

Правовой режим находки в данной ситуации регламентируется Гражданским кодексом РФ (ст.ст.227,228). Согласно норм ГК гражданин обязан уведомить лицо потерявшее вещь или ее собственника о том, что она найдена. Если лицо утерявшее вещь неизвестно, нашедший ее обязан заявить о находке в полицию или в орган местного самоуправления.

Если в течение 6 месяцев с момента такого заявления о находке в полицию или в орган местного лицо, имеющее право получить находку, не будет установлено или оно само не заявит о своем праве на вещь нашедшему ее лицу либо в полицию или в орган местного самоуправления, гражданин нашедший вещь приобретает на нее право собственности

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в постановлении от 27.12.2002 № 29«О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» , как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них (п. 2).

Основным признаком в данном случае является незаконное изъятие имущества. Однако, в случаях с находкой возникают вопросы: как определить, было ли в том или ином случае незаконное изъятие и будет ли считаться вещь, оставленная ее собственником и обнаруженная посторонним лицом, находкой?

Судебная практика по данным вопросам весьма противоречива. Суды неоднозначно подходят к решению вопросов, связанных с присвоением утерянной вещи. Давно назрела необходимость разрешить вопрос с подобными находками в целях недопущения нарушения прав граждан и привлечения их к уголовной ответственности за хищения.

Одни суды прекращают уголовные дела в случаях присвоения найденного за отсутствием в действиях виновного состава преступления по тем мотивам, что нашедший утерянную вещь, не предпринимал никаких активных действий направленных на неправомерное изъятие чужого имущества. Согласно ст. 227 ГК РФ находка — это обнаружение чужой вещи, которая выбыла из владения собственника помимо его воли. Отсюда, находка имеет место и тогда, когда нашедший вещь знает, кто является собственником. По действующему уголовному закону уголовная ответственность за присвоение находки не предусмотрена.

Другие суды, практически при аналогичных обстоятельствах приходили совершенно к иным выводам. В приговорах указывалось, что виновному было известно лицо утерявшее вещь, он мог установить его владельца, однако из корыстных целей обратил вещь в свою пользу
Суды так же указывали, что виновный осознавала, что у находки имеется собственник, который вернется за ней на место утраты, а отсюда виновный имел реальную возможность вернуть находку либо возвратить ее собственнику, которого можно было установить по имеющимся в телефоне контактам.

Присвоение находки не соответствует нормальным общественным отношениям в сфере собственности. Не предусматривая ответственность за присвоение находки, законодатель рассчитывал на честность граждан. Действительно, в практике есть случаи, когда граждане возвращали большие суммы денег, которые были кем-то утеряны. Однако рассчитывать на честность большинства граждан не приходится.
Учитывая данные обстоятельства, законодателю необходимо предусмотреть в УК РФ уголовную ответственность за присвоение находки. Появление такой ответственности четко разграничит действия, направленные на хищение и на присвоение потерянной вещи, что позволит уточнить правовой режим находки. Данные изменения будут способствовать скорейшей передаче потерянных вещей собственникам.
Пока же представляется, что присвоение найденного не влечет уголовной ответственности, поскольку в УК РФ в отличие от действовавшего ранее УК РСФСР не содержит нормы предусматривающей уголовной ответственности за присвоение находки. Присвоивший вещь, действительно не совершает действий направленных на обращение ее из владения другого лица, вещь выбывает из его владения независимо от действий лица присвоившего находку. При  хищении имущество выбывает из законного владения собственника или другого лица. При присвоение найденного  имущество уже выбыло из владения собственника.   Неисполнение обязанности, предусмотренной ст. 227 ГК РФ не являются кражей.

Точку в части споров  об ответственности за присвоение найденного поставил КС Ф.  В постановлении  от 12 января 2023 г. N 2-П “По делу о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.В. Галимьяновой и  В.С. Пузрякова указано следующее. Не совершение гражданином  активных действий, направленных на возвращение имущества владельцу, в соответствии со ст.ст.218,227 ГК РФ, хотя и является  неправомерным, но не предопределяет вывод о наличии в его действиях  признаков преступления.  Следует оценивать факты и обстоятельства, имевшие место в период совершения действий (бездействия) и характеризующие деяние. Изменение фактов и обстоятельств, имеющих юридическое значение, изменяет (может изменять) их юридическую оценку, а потому не может не учитываться при оценке соответствующего деяния. Невыполнение обусловленных фактом находки обязанностей хотя и свидетельствует о гражданско-правовом деликте и само по себе еще не образует признаков преступления, однако в силу обстоятельств может отражать такую меру общественной опасности содеянного, которая требует задействования именно механизма публично-правового принуждения.

Хотя само по себе обнаружение потерянной вещи не является неправомерным, не исключено появление умысла на последующее обращение найденного имущества в свою пользу или в пользу иных, неуправомоченных, лиц. Если лицо, обнаружившее найденную вещь, наряду с невыполнением (воздержанием от) действий, предусмотренных статьей 227 ГК Российской Федерации, совершает сокрытие найденной вещи (в тайнике, в своих вещах, в одежде, путем передачи другому лицу в целях сокрытия и т.д.) либо сокрытие (уничтожение) признаков, позволяющих индивидуализировать это имущество или подтвердить его принадлежность законному владельцу (вытаскивает сим-карту из телефона, снимает чехол и т.д.), то такое активное поведение может свидетельствовать о возникшем умысле на хищение этого имущества и о наличии корыстной цели, а потому деяние, начавшееся как внешне правомерная находка, может перерастать в преступление, утрачивая признаки правомерности и предполагая уже не судебную защиту, а ответственность. Поскольку уголовный закон относит к объективным признакам хищения не только изъятие, но и — в том числе в качестве альтернативы изъятию — обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, то необходима оценка не только факта правомерного поступления найденного имущества в фактическое владение, но и факта совершения действий (бездействия), направленных на противоправное обращение в свою пользу или в пользу иных, неуправомоченных, лиц, исходя из того, что такое поведение приобретает общественно опасный характер, образует, по сути, единое сложное деяние, направленное на неосновательное обогащение в результате недобросовестных действий с обнаруженной чужой вещью, указывает на корыстную цель, а также на причинение владельцу ущерба.

Противоправное и активное сокрытие имущества нашедшим его лицом, обусловленная этим недостаточность гражданско-правовых мер по защите прав его законного владельца, общественная опасность его присвоения как крайней формы злоупотребления нашедшим своими правомочиями свидетельствуют о выходе за частноправовые пределы, очерченные статьей 227 ГК Российской Федерации. Признаки такого злоупотребления могут расцениваться в качестве составообразующих признаков преступления, предусмотренного статьей 158 УК Российской Федерации, с учетом тайного способа обращения с потерянной вещью, сокрытия самого факта ее обнаружения и принадлежности другому лицу. Следовательно, если вещь утрачена в месте, известном законному владельцу, и он имеет возможность за ней вернуться или получить ее либо по индивидуальным свойствам вещи законный владелец может быть идентифицирован и нет оснований полагать, что вещь является брошенной, то лицо, которое обнаружило такую вещь в подобной обстановке, осознавало или должно было осознавать указанные обстоятельства и при этом не только не предприняло доступных ему мер найти законного владельца вещи, не сдало ее в установленном законом порядке, не обратилось в правоохранительные органы или в органы местного самоуправления с заявлением о находке, но и активно сокрыло вещь для тайного обращения ее в свою пользу или в пользу других лиц, т.е. совершило тайное хищение — кражу.

Противоправным может быть признано такое поведение лица, когда оно непосредственно наблюдает потерю вещи, имеет реальную возможность незамедлительно сообщить законному владельцу о потере и вернуть ему вещь, но тайно завладевает ею.

Описанное поведение, направленное на окончательное лишение законного владельца утерянного имущества и распоряжение чужим имуществом как своим собственным, по своей природе является кражей, возможность осознания и предвидения наступления уголовной ответственности за которую не связана с наличием у совершающего такого рода деяния лица представления об особенностях содержания статьи 227 ГК Российской Федерации. Действующее правовое регулирование, таким образом, обеспечивает достаточную определенность для участников общественных отношений по поводу находки, соблюдение принципов вины и справедливости, обязательных при возложении любой юридической ответственности, а также не допускает смешения ее видов или наступления уголовно-правовых последствий за то поведение, для предупреждения или нейтрализации которого достаточно частноправовых механизмов, в том числе исключает использование принудительного потенциала норм уголовного закона для тех деяний (действий или бездействия), которые признаются правомерными в других отраслях права или являются неуголовными правонарушениями.

Следовательно, если гражданин нашедший чужую вещь, знает кому она принадлежит,  не имеет возможность установить владельца и не предпринимает действий направленных на сокрытие находки, то в его действиях нет состава преступления  «кража».  А если гражданин имеет реальную возможность незамедлительно сообщить законному владельцу о потере вещи и вернуть ему ее, но тайно завладевает потерянной вещью, то в его действиях имеется состав указанного преступления.

По сути  КС поддержал позицию ВС. Состав преступления кража имеет место быть если:

1.Утративший вещь знает где ее забыл и может ее забрать ( нет находки то не потерянная вещь, а забытая)

2. Потерянная является кражей если по индивидуальным признакам вещи ее можно идентифицировать и при этом совершил действия по сокрытию вещи.