КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЛЕСОПОЛЬЗОВАНИЯ

Квалификации преступлений в сфере лесопользования на практике вызывает затруднения. Полной ясности в этот вопрос не внес и Пленум Верховного Суда РФ.  Отсюда, следственная и судебная практика по данной категории уголовных дел необнозначна.

При квалификации деяний по данной категории дел необходимо разделять случаи реальной (когда отдельно совершается преступное лесонарушение и иное экологическое преступление), идеальной совокупности (когда совершается одно деяние, подпадающее под признаки обоих преступлений) и конкуренции норм. В случае реальной совокупности каждое деяние квалифицируется по соответствующей статье, предусматривающей ответственность за общее экологическое преступление, и статье о преступном лесонарушении, что не представляет сложности.

Совершение одного деяния, подпадающего под признаки обоих преступлений, может образовывать либо идеальную совокупность преступлений, либо их конкуренцию. При этом необходимо учитывать, что смежные преступления, в отличие от лесонарушений, имеют иной основной непосредственный объект и предмет преступления, иную направленность, а причиняемый вред растительности в рассматриваемом случае выступает лишь как неосторожное последствие указанных смежных преступлений, которое образует состав преступных лесонарушений.

Конкуренция норм возникает тогда, когда все содеянное может быть полностью охвачено одной из этих норм. Однако, если деяние может быть полностью охвачено смежной экологической нормой, в его составе исключается наличие последствий в виде повреждения или уничтожения лесных насаждений, так как в противном случае требовалась бы дополнительная квалификация по нормам о лесных нарушениях и охват смежной нормой был бы неполным. Напротив, любое деяние, имеющее своим последствием причинение определенного вреда насаждениям, можно охарактеризовать с помощью предложенных законодателем признаков объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. ст. 260 и 261 УК: рубка, механическое повреждение до степени прекращения роста, уничтожение или повреждение огнем, иными источниками повышенной опасности, общеопасным способом или в результате загрязнения или иного негативного воздействия. В силу изложенного любое деяние, повлекшее лишь вред насаждениям (без иных последствий), надлежит квалифицировать по статьям об ответственности за преступные лесонарушения. Квалификация по двум нормам (об общих экологических преступлениях и лесных нарушениях) представляется в указанном случае неправильной, даже если формально само деяние имеет признаки деяния смежного преступления. Например, если в результате нарушения правил охраны окружающей среды при строительстве объекта происходит лишь повреждение насаждений, то квалификации по ст. 246 УК в этом случае не требуется. Но если единое деяние, помимо вреда насаждениям, причиняет и иные негативные последствия для окружающей среды или природных ресурсов, то имеет место совокупность преступных лесонарушений с иными экологическими составами, охватывающими эти последствия.

Кроме того, есть случай, не охваченный указанными моделями, когда при совершении противоправного деяния создается угроза причинения вреда насаждениям. В целом такие деяния не влекут уголовной ответственности, за исключением преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 247 УК.

Кроме отграничения преступных лесонарушений от смежных экологических преступлений, необходимо  отграничивать их друг от друга. Так, и ст. 260, и ст. 261 УК предусматривают ответственность за повреждение лесных насаждений, однако они отличаются по способу причинения вреда насаждениям. В связи с этим есть универсальный критерий, разграничивающий объективную сторону преступлений, предусмотренных ст. 260 и ст. 261 УК. Все разнообразие преступных деяний, относящихся к составу незаконной рубки, охватывается механическим воздействием (деяния первичного воздействия) на предмет преступления, например рубка, выкапывание, слом, смятие, раздробление, обдир коры и т.п., приводящие к прекращению их роста. Все иные виды воздействия на насаждения (деяния опосредованного воздействия), влекущие их гибель, — уничтожение или повреждение в результате пожара, загрязнения среды (воздушной, водной или грунтовой) — следует отнести к составу преступления, предусмотренному ст. 261 УК.

Есть множество возможных трактовок противоправного деяния, однако их перечень не исчерпывающий. Поэтому можно считать, что преступление является оконченным независимо от способа уничтожения или повреждения насаждений, а также от того, присвоил порубщик деревья или нет. Оно признается таковым с момента причинения экологического вреда, т.е. гибели деревьев как биологических объектов. Кроме того, деяние для признания его экологическим преступлением должно соответствовать критерию «преобразования» живого объекта экосистемы в элемент неживой природы.

Для квалификации требуется также определение формы совершения преступных лесонарушений (действие или бездействие). На первый взгляд, этот вид преступлений может совершаться лишь в форме действия. Это следует из ст. 260 УК, в которой говорится о рубке или повреждении до степени прекращения роста деревьев, и из ст. 261 УК, в которой идет речь об уничтожении или повреждении леса. Буквальное толкование рубки, повреждения и уничтожения означает, что все эти деяния могут быть совершены только в форме действия. Между тем противоправные повреждение деревьев и уничтожение лесов могут иметь место при невыполнении субъектом какой-либо обязанности, возложенной на него законом.

Однако не следует считать, что в преступных лесонарушениях возможно «чистое» бездействие. В подобных случаях нарушение может выражаться одновременно как в действии, так и бездействии. Например, в результате заготовки леса и его транспортировки не были приняты меры противопожарной безопасности, в результате чего произошел пожар. В этом случае, как справедливо отмечал О. Шишов, имеет место смешанное бездействие, характеризующееся тем, что в нарушении наличествует сочетание действия и бездействия.