ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ИЛИ ПРОВОКАЦИЯ

В практике оперативных работников правоохранительных органов давно сложилась такая тенденция, когда не дожидаясь фактического совершения преступления, оперативники  заранее выявляют возможность его совершения, чтобы затем сразу задержать преступников, их сообщников с поличным, выйти на тех, кто за ними стоит.

В юридической среде существует термин «инициативное расследование» цель которого- выявить факты свидетельствующие о том, что преступление возможно. Выявив такие факты, правоохранительные органы могут:

1. заблаговременно готовиться к будущему уголовному преследованию;
2. собирать материалы о группе вероятных преступников, чтобы в случае перехода некоторых из них в активную стадию противоправного действия;
3. иметь четкие представления о параметрах преступной системы.
4. следить за развитием ситуации, дожидаясь момента, когда злоумышленников можно будет задержать с поличным;
5. не дожидаясь завершения формирования преступного умысла естественным путем, провоцировать совершение конкретного преступления.

Такие механизмы используют практически всех спецслужбы в мире. Главное, что от них в таком случае требуется, это чтобы собственный вклад преступника в содеянное не отходил на второй план при оценке результатов его поступка.

В некоторых странах такого рода  действия правоохранительных органов зафиксированы в уголовно-процессуальном законодательстве, например,  в ФРГ. В России такие действий правоохранительных органов для общества латентны, как совокупность преступлений, с которыми они борются.

Сторона защиты о проведении таких действий, как правило,  узнает уже после задержания конкретного лица с поличным, оформления комплекса соответствующих документов. Скажем больше, вопреки Конституции РФ — закону прямого действия, декларирующему право на профессиональную юридическую помощь, появление адвоката в момент задержания виновного (в силу презумпции невиновности еще невиновного) с поличным — явление исключительное.

                       ПРОВОКАЦИЯ В  РЕШЕНИЯХ ЕСПЧ

Результаты работы ЕСПЧ относительно провокации изложены в постановлении от 30.10.2014 по делу «Носко и Нефедов против России» (жалобы №  5753/09 и №  11789/10). В этом деле сотрудники полиции привлекли  несовершеннолетнего в качестве покупателя  алкогольного напитка у продавца магазина, выполняя функцию провокатора.

Согласно законодательству РФ правоохранительные органы не наделены правом на провокацию противоправного, в том числе преступного, поведения.

В то же время законность привлечения провокатора к оперативной разработке потенциального преступника предусмотрена ст. 23 Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. В пояснительном докладе к Конвенции привлечение «тайных агентов», в том числе «провокаторов», называется «особым методом расследования».

Носко и Нефедов заявили, что оказались жертвами провокации. ЕСПЧ, удовлетворяя их жалобы, отметил, что национальные суды не рассмотрели надлежащим образом их заявления о провокациях и обстоятельства проведения оперативных экспериментов.

ЕСПЧ исходит из того, что граница между законным внедрением секретного агента и простой провокацией к совершению преступления будет смещена в том случае, если во внутреннем праве нет ясной и предсказуемой процедуры санкционирования оперативных экспериментов, особенно в отсутствие надлежащего надзора.

Далее ЕСПЧ отметил, что оперативные эксперименты необходимо проводить пассивно, не побуждая заявителя к совершению преступления. Если обвиняемый выдвигает обоснованную жалобу, касающуюся провокации, национальные суды обязаны ее рассмотреть в ходе состязательного, тщательного, всестороннего и полного разбирательства, при этом бремя доказывания следует возложить на сторону обвинения, которая обязана обосновать отсутствие подстрекательства к совершению преступления. В объем судебного контроля необходимо включить причины проведения оперативного эксперимента, степень участия полиции в инсценировке преступления и характер подстрекательства. Хотя российское законодательство прямо запрещает провокации, в нем нет адекватных механизмов контроля и надзора, а оперативные эксперименты проводятся по усмотрению должностных лиц, их организующих. Поверхностное предварительное следствие в сочетании с недостатками в процедуре санкционирования оперативных экспериментов лишило заявителей защиты от произвола полиции и подорвало принцип справедливости разбирательства по их делам.

Национальные суды не смогли адекватно рассмотреть заявления заявителей о провокациях и, в частности, проанализировать причины проведения контрольной закупки и действий полиции и ее информаторов в отношении заявителей. Вывод: производство в отношении обоих заявителей несовместимо с понятием справедливого судебного разбирательства, соответственно, имело место нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом:

1. В России сложилась устойчивая практика применения ч. 2.1ст. 14.16 КоАП и ст. 151.1УК РФ. Анализ судебных постановлений позволяет заключить, что в подавляющем большинстве случаев действия продавцов были спровоцированы поведением несовершеннолетних покупателей, которые действовали по поручению сотрудников полиции.
2. Провокационная деятельность должна проходить в строгих рамках и под надлежащим прокурорским надзором и судебным контролем, следовательно, она не может быть произвольными действиями сотрудников полиции.
3. Вопрос о допустимости привлечения к участию в провокациях несовершеннолетних является противоправны.
4. Лицо, в отношении которого совершены провокационные действия, вправе требовать от органов, их осуществивших, соответствующего обоснования.
5. Лицо, задержанное в процессе провокационных действий, имеет право на адвоката с момента задержания. Данное правило в полном объеме распространяется на лиц, совершивших правонарушение, предусмотренное КоАП, особенно если его результаты будут положены в основу обвинения по уголовному делу.