Хищение из магазина

Среди юристов есть мнение, что  квалификация действий лица как грабеж при тайном изъятии чужого имущества суды не дают надлежащей оценки способу изъятия имущества, а главная роль  ими отводится обстоятельствам удержания похищенного после изъятия.

Вот типичный пример из судебной практики. Суд признал М. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161 УК, при следующих обстоятельствах.

Например, находясь в помещении магазина и убедившись в том, что за ним   никто не наблюдает, гражданин  берет с торговой витрины ряд товаров  на общую сумму 2621 руб. 77 коп. и прячет их в находящуюся при нем  сумку. После этого гражданин с похищенным товаром выходит из магазина. После выхода из магазина преступные действия  гражданина заметил  другой человек. Понимая, что  преступные действия носят открытый характер, гражданин пытался скрыться, но была задержан сотрудниками охраны вместе с похищенным товаром . Суд признал этого гражданина виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161 УКРФ

2. Д. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК.

Таких примеров в судебной практике множество. Ключевым моментом в квалификации действий виновных является способ совершения преступления. Из вышеприведенного примера видно, что изъятие чужого имущества  происходило тайно, но  при квалификации действий виновного это не учитывалось. На квалификацию его действий повлияло то обстоятельство, что после хищения во время удержания похищенного, то есть,  фактически уже после его изъятия, действия виновного становились явными для окружающих.

В соответствии с положениями УК кража — это тайное хищение чужого, а грабеж — открытое хищение чужого имущества .Различие этих составов преступлений лишь в способе изъятия — тайном или открытом. Только одно слово в изложении объективной стороны позволяет четко отграничить кражу от грабежа. В остальном все идентично. Следовательно, что при совершении кражи противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества происходит тайно, а при совершении грабежа противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества происходит открыто.

В приведенном примере в приговоре суд была изложена объективная сторона состава кражи. Способ изъятия чужого имущества  обозначается как тайный при «начатии», но затем излагаются обстоятельства удержания похищенного, что и принимается во внимание при квалификации действий виновных. При суд  не оценивает момент осознания окружающими противоправных действий злоумышленника по хищению имущества, что имеет ключевое значение для отграничения кражи от грабежа.

При таком подходе к квалификации нет четко обозначенных границ как времени удержания, так и пространства (территории) удержания похищенного имущества после его незаконного изъятия, что позволяет «отодвинуть» момент окончания совершения преступления на неопределенное время от момента изъятия имущества. Кроме того, осознание окружающими противоправности изъятия имущества тем или иным лицом после того, как такое изъятие было совершено, возможно, и важно, но не имеет никакого юридического значения. В этом случае происходит перенос юридической оценки действий лица, тайно похитившего имущество, на другие действия, которые имеют отношение к стадии совершения преступления, а не к способу изъятия имущества.

Однако, в судебной практике возник именно такой стереотип при квалификации хищений из магазинов. Возникновение такого подхода связано с не ущербностью закона, а его неверным толкованием. Не малую роль в этом сыграл ВС РФ.

В постановлении ПВС РФ от 27.12.2002 №  29  в п.5 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» дано следующее разъяснение: если «в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия — как разбой».

Из этих разъяснений следует, что лишь «удержание» имущества после его тайного изъятия при последующем обнаружении позволяет, по мнению  Верховного Суда РФ, «содеянное квалифицировать как грабеж».  К сожалению ВС РФ, не поясняет, почему кражу и грабеж разграничивает не только способ изъятия имущества, но еще и способ последующего удержания похищенного имущества, ведь ранее  в п. 14 постановления Пленума ВС РСФСР от 22.03.1966 №  316 определялся хотя бы период, когда произошли имеющие значение для квалификации последующие после изъятия имущества действия лица, — «непосредственно после изъятия». Согласно разъяснениям Пленума ВС РФ, «действия лица, начатые как кража, при применении в дальнейшем насилия с целью завладения имуществом или для его удержания непосредственно после изъятия следует квалифицировать в зависимости от характера применения насилия…».

Ориентир  «непосредственно после изъятия», сужал во времени возможность квалифицировать действия лица, похитившего имущества тайно, как грабеж, но не решал проблему спорной квалификации. Ведь «удержание» имеет значение лишь для обозначения стадии совершения преступления (кражи) — окончания. Если лицо совершило противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества тайно, а в последующем не смогло распорядиться им по своему усмотрению из-за обнаружения его действий собственником, иным владельцем имущества либо другими лицами, его действия правильно квалифицировать как покушение на кражу, но не как грабеж.

Следует отметить, что Верховный Суд РФ при постоянстве мнения о моменте окончания кражи менял свою точку зрения по поводу окончания грабежа.  В п.16 постановления Пленума ВС РСФСР от 22.03.1966 №  31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое») разъяснялось, что грабеж следует считать «оконченным с момента завладения имуществом» .

Из сказанного следует, что более правильный и простой критерий отграничения кражи от грабежа, это способ непосредственного изъятия имущества, а не способ его последующего удержания.

Законодатель обоснованно признает более общественно опасным деянием открытое изъятие имущества, предусмотрев для него самостоятельный состав — грабеж.

В УК РФ  вполне четко сформулированы составы кражи и грабежа, если при квалификации придавать должное юридическое значение способу изъятия имущества и осознанию этого злоумышленником.

Возможно, для судебной практики в решении вопроса отграничения кражи от грабежа ориентиром станет пример кассационной практики Верховного Суда РФ.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 18.05.2017 изменила приговор Щербинского районного суда г. Москвы от 15.04.2014. Действия Г. по преступлению, совершенному 04.12.2013, переквалифицированы с ч. 1 ст. 161 УК на ч. 1 ст. 158 УК.

«Как следует из материалов дела, в описательно-мотивировочной части приговора указано, что 4 декабря 2013 г. Г., имея умысел на тайное хищение чужого имущества, из корыстных побуждений, с целью личного обогащения, находясь в помещении магазина, тайно похитила из коробки, находящейся около кассы, денежные средства, после чего с похищенным имуществом бросилась бежать, однако ее преступные действия стали очевидны для М., но последний, по независящим от него обстоятельствам, не смог пресечь действия осужденной, поскольку последняя скрылась с места преступления».

Обоснование Судебной коллегией ошибочности квалификации действий Г. как грабежа: «…из описательно-мотивировочной части приговора усматривается, что действия осужденной были направлены на тайное хищение имущества, которое она и совершила.

Однако, указав при описании действий осужденной, что М. видел, как осужденная совершила хищение денег, суд, тем не менее, не установил и не указал в описательно-мотивировочной части, осознала ли сама осужденная данный факт, тогда как это обстоятельство имеет значение для квалификации действий осужденной.

Таким образом, описание преступного деяния в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в отношении Г., противоречит квалификации ее действий судом».

Ценность  такой позиции ВС РФ в  том, что суждение ВС РФ о неверности квалификации действий Г. как грабежа основывается на оценке описания действий Г. в том виде, как они изложены в приговоре: «тайно похитила из коробки, находящейся около кассы, денежные средства», «действия осужденной были направлены на тайное хищение имущества, которое она и совершила», на том, что М. видел совершаемое хищение, хотя не указано, «осознавала ли сама осужденная данный факт».

Свое суждение о неверности квалификации действий Г. ВС  сделал на основе анализа приведенной в описательной части приговора объективной стороны состава кражи по способу изъятия имущества. Именно этот элемент объективной стороны  «тайное изъятие» и отграничивает кражу от грабежа.

Как видим, ВС РФ четко пояснил вывод о применении к данному случаю нормы о краже: изъятие имущества произошло тайно, и Г. это осознавала.

Однако, это решение ВС РФ не повлияло на  юридическую квалификацию способа изъятия имущества в других делах того же суда .

Как видно из приведенных выше суждений Верховного Суда РФ, проблемы отграничения квалификации кражи от грабежа в судебной практике сохраняются.

ИЗ всего изложенного можно сделать ряд выводов.

1.При квалификации хищений из магазинов как грабежа на квалификацию влияет то, что после хищения во время удержания похищенного действия виновных становились явными для окружающих

2. Лишь «удержание» имущества после его тайного изъятия при последующем обнаружении позволяет, по мнению ПВС РФ, «содеянное квалифицировать как грабеж»
3. В одном из решений ВС РФ изложил альтернативный подход: к хищениям применимы нормы о краже, если изъятие имущества произошло тайно.
4.           Судебную практику, связанную с хищениями из магазинов  нельзя назвать однородной. Основная проблема, которая возникает при уголовно-правовой оценке магазинных краж, сводится к тому, считать ли их кражей или грабежом. На квалификацию влияет доказанность или недоказанность факта открытого хищения товара. Однако, как мы покажем даже  простое различие между двумя видами хищений в практически идентичных обстоятельствах суды  могут трактовать по-разному.
5. Например, при обвинении лица в грабеже из магазина защита часто пытается указать, что лицо действовало тайно, а окрики менеджера или охранника магазина не слышало, а если слышало, то тут же прекращало преступные действия. Защита также обращает внимание на то, что лицо не оказывало физического сопротивления при задержании, сразу выдавало похищенное или его бросало. В таких случаях защита ссылается на п. 3 ППВС РФ  от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (далее — Постановление № 29), а именно на то, что открытым хищением чужого имущества, предусмотренным ст. 161 УК, является такое хищение, которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали они меры к пресечению этих действий или нет. То есть, если лицо не сознает, что делает это открыто, то и состава грабежа нет.

Однако такие доводы защиты работают не всегда. Если действия похитителя в момент хищения обнаруживают работники магазина, которые просят расплатиться или вернуть товар, а лицо отрицает хищение и пытается скрыться, то часто это деяние расценивается как грабеж. То есть, нельзя сделать однозначный вывод о том, что суды всегда оценивают шоплифтинг как грабеж или как покушение на него. Решающее значение будет иметь тот факт, что похититель осознает, что его действия стали известны и его пытаются остановить.

При опросе правоприменителей выясняются различные подходы к определению пределов малозначительности грабежей в тех или иных субъектах РФ.  Негласно установлен предел в 500 руб. по делам о грабеже. При этом необходимо отметить, что органы дознания могут направить такие дела в суд, но суды, что вполне ожидаемо, будут прекращать их в связи с малозначительностью. Но чаще всего суды делают вывод о независимости квалификации деяния как грабежа от стоимости похищенного.

Во многих случаях  суд ссылается на определение Конституционного Суда РФ от 16.07.2013 № 1162-О. В нем, КС оценивая конституционность ч. 2 ст. 14 УК,  указал, что в качестве обстоятельств, которые могут учитываться при определении общественной опасности деяния, во внимание принимаются:

— размер вреда и тяжесть наступивших последствий;

— степень осуществления преступного намерения;

— способ совершения преступления;

— роль подсудимого в преступлении и др.

Конечно, насильственный грабеж и разбой влекут уголовное наказание независимо от стоимости похищенного имущества. Поскольку опасность этих преступлений заключается не только в причинении имущественного ущерба потерпевшему, но и в насильственном способе завладения или попытке такого завладения чужим имуществом.

Однако при ненасильственном грабеже, как представляется, обвинению нужно учитывать некую нижнюю границу стоимости похищаемого имущества, принимая во внимание нормы ч. 2 ст. 14 УК и обстоятельства конкретного дела. В обстоятельствах, аналогичных изложенным в примере, защите стоит учесть, что практика прекращения уголовных дел о грабеже в связи с малозначительностью имеет место.

Сам по себе способ открытого хищения имущества, без учета иных обстоятельств дела, не может быть признан основанием, свидетельствующим о невозможности признания деяния малозначительным

 Мелкие хищениях- ст.158.1 УК РФ

Согласно п. 17.1 Постановления № 29, уголовная ответственность по ст. 158.1 УК «Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию» наступает при условии, если на момент совершения хищения чужого имущества стоимостью не более 2,5 тыс. руб. путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты виновный является лицом, подвергнутым административному наказанию за мелкое хищение чужого имущества стоимостью от 1 до 2,5 тыс. руб. (ч. 2 ст. 7.27 КоАП). Таким образом, согласно разъяснению Пленума, если лицо, ранее укравшее на сумму от 1 до 2,5 тыс. руб., повторно совершит мелкое хищение на сумму не более 2,5 руб., оно привлекается к уголовной ответственности по ст. 158.1 УК.

До того, как Пленум внес п. 17.1 в Постановление № 29, практика трактовала применение ст. 158.1 УК несколько иначе. В частности, для привлечения к уголовной ответственности по ст. 158.1 УК лицо, которое уже привлекалось к ответственности по ст. 7.27 КоАП, должно похитить имущество на сумму не менее 1 тыс. руб. (постановления мирового судьи судебного участка № 1 по Советскому судебному району г. Казани Республики Татарстан от 29.05.2017 по делу № 1-43/2017, от 29.05.2017 по делу № 1-36/2017). Между тем на сегодняшний день суды придерживаются буквального разъяснения Пленума ВС РФ. Так, кассация указала, что, поскольку К.А., являясь лицом, подвергнутым административному наказанию по ч. 2 ст. 7.27 КоАП, вновь совершила мелкие хищения чужого имущества, то ее действия образуют состав уголовно наказуемых деяний, предусмотренных ст. 158.1 УК, даже если стоимость похищенного в каждом случае менее 1 тыс. руб. (определение Второго КСОЮ от 23.03.2021 № 77-871/2021).

Вместе с тем нужно учесть и нормы ч. 2 ст. 14 УК о малозначительности деяния, дабы не доводить до абсурда ситуацию, как, например, было в примере ниже.

Исходя из п. 17.1 Постановления № 29 , при рассмотрении уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 158.1 УК, судам необходимо проверять ряд моментов:

1. 1. Вступило ли в законную силу постановление о назначении административного наказания по ч. 2 ст. 7.27 КоАП на момент повторного совершения мелкого хищения;
2. 2. Исполнено ли это постановление, не прекращалось ли его исполнение;
3. 3. Не истек ли годичный срок со дня окончания исполнения данного постановления;
4. 4. Не пересматривались ли постановление о назначении лицу административного наказания и последующие постановления, связанные с его исполнением, в порядке, предусмотренном гл. 30 КоАП.

Если защита выяснит, что лицо было подвергнуто по первому факту мелкого хищения наказанию по ч. 1 ст. 7.27 КоАП, то состава преступления, предусмотренного ст. 158.1 УК, действия лица при повторном мелком хищении не образуют.

Таким образом:

1.Если действия похитителя в момент хищения обнаруживают работники магазина, просят расплатиться или вернуть товары, а лицо отрицает хищение, сопротивляется или пытается скрыться, то обычно это деяние расценивается как грабеж. Однако есть и обратные примеры квалификации точно таких же действий как кражи

2.Если лицо похитило товары из магазина и момент похищения попал на видеокамеры, но злоумышленнику при этом удалось беспрепятственно покинуть магазин, это будет расцениваться как кража, а не как грабеж

3.При рассмотрении уголовных дел о мелких хищениях дознание и суд могут не заметить тот факт, что лицу восстановлено право на обжалование решения о его привлечении к ответственности по части 2 статьи 7.27 КоАП. Также приговоры по уголовным делам отменяются из-за неправильного указания или неуказания части статьи 7.27 КоАП в решениях по административным делам