Квалификация сбыта наркотиков в кассационных судах

Проблемы с квалификацией сбыта наркотиков

Конкретный пример из кассационной практики.
Суд первой инстанции признал М. виновным по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК и назначил наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет. Московский городской суд оставил приговор без изменения.
Второй КСОЮ отменил обжалуемые судебные акты и прекратил производство по делу в связи с отсутствием состава преступления, указав следующее. Вынося обвинительный приговор, районный суд не принял во внимание, что в материалах ОРД отсутствуют конкретные сведения о том, что М. занимался сбытом наркотиков или готовился к нему. Не могут свидетельствовать о наличии таких сведений показания свидетеля-«закупщика» о том, что после его задержания с амфетамином оперативные сотрудники для смягчения его ответственности за содеянное предложили сотрудничать с ними и он согласился.
Как показал свидетель, он стал звонить и писать М. сообщения с просьбой привезти ему наркотики. В связи с тем, что М. плохо шел на контакт, сотрудники полиции сказали «закупщику» выдвинуть предложение о покупке 2 г амфетамина вместо 1 г и готовности заплатить еще 1000 руб. за дорогу для того, чтобы М. точно приехал. М. согласился, однако, когда они встретились, М. сообщил, что у него нет амфетамина и если «закупщик» хочет, то может сам забрать закладку.
Таким образом, из показаний свидетеля следует, что он неоднократно звонил и писал М., уговаривая привезти и продать ему амфетамин, действовал он по инструкции, которую ему дали сотрудники полиции. Именно по просьбе оперативных сотрудников он согласился обратиться к М. При этом каких-либо сведений о том, что М., имея при себе психотропное вещество, намеревался сбыть его звонившему «закупщику» или какому-либо иному лицу, в материалах дела не содержится
В этом деле примечательны несколько моментов.
1. Кассационный суд указал, что проверочная закупка должна быть итогом длительной оперативной разработки по проверке компрометирующего сообщения о причастности лица к незаконному обороту наркотиков (а не проводиться сразу же после того, как поступает такое сообщение) и осуществляться в пассивной форме. В основном суды первой инстанции часто не обращают внимания на эти обстоятельства.
2.В ходе допроса в суде защитнику удалось вытащить из «закупщика» информацию о зависимости от сотрудников полиции, получении от них инструкций, неоднократных уговорах продать наркотики. Однако, чаще всего «закупщики» отвечают невнятно и схематично, подчас при попустительстве председательствующего, который снимает неудобные вопросы и довольствуется обтекаемыми ответами на конкретные вопросы. Поэтому следующий шаг, который хотелось бы увидеть в развитии кассационной практики, — это признание основанием для отмены приговора ситуации, когда уклончивые или расплывчатые ответы свидетелей (в том числе «закупщиков») остаются без надлежащего реагирования со стороны председательствующего.
Кассационная инстанция тоже не всегда реагирует даже на весомые доказательства провокации, не говоря уже о более тонкой провокации.
До настоящего времени в кассационной практике не решена проблема, связанная с засекреченными свидетелями, а именно безосновательное сохранение в тайне информации о них и их допрос в ограниченных для стороны защиты условиях.
Недостаточно внимание со стороны судов к этому вопросу открывают широкие возможности для фальсификации показаний таких свидетелей.
Кассационные суды обращают внимание на ситуацию с засекреченными свидетелями только тогда, когда нарушения были связаны с отсутствием документов, оформляющих засекречивание.
На практике у правоприменителей возникает вопрос: как квалифицировать несколько закладок, сделанных одним и тем же лицом с небольшим разрывом во времени во исполнение умысла на сбыт по частям ранее полученной единой массы наркотика? В судебной практике разных регионов подходы к квалификации в таких случаях сильно разнятся.
Некоторые кассационные суды считают, что такие действия должны квалифицироваться как несколько отдельных преступлений. Например, 20 закладок — это 20 эпизодов сбыта или покушения на сбыт (в зависимости в том числе от того, успел или нет «закладчик» передать информацию о тайниках потребителям либо координатору, при этом кассация мотивирует это тем, что умысел виновного в каждом конкретном случае охватывается сбыт определенного количества наркотического средства в конкретном тайнике-закладке разным лицам.
Однако, в настоящее время ВС РФ использует противоположный подход и указывает, что действия виновного по реализации полученных им у неустановленного лица психотропных веществ охватываются единым умыслом, направленным на незаконный сбыт всей массы полученных психотропных веществ, помещенных в двадцать мест скрытого хранения. Действия виновного, состоящие из ряда тождественных преступных деяний, совершенных в одном районе города через незначительный промежуток времени, объединенных единым умыслом, образуют одно продолжаемое преступление, а не множественность преступлений».
Суды кассационной инстанции, даже внутри одного кассационного суда придерживаются разных позиций
Например, кассационный судж отклонил довод кассационной жалобы об исключении квалифицирующего признака сбыта — «использование сети Интернет», указав, что содержание первоначальных показаний обвиняемого, сохранившейся информации в его телефоне свидетельствует о том, что его деятельность с лицом, имеющим аккаунт в программе <…> по распространению наркотических средств носила спланированный характер, нацелена на достижение единого преступного результата. Деятельность членов группы была тщательно законспирирована, в преступной деятельности использовалась сеть <…> позволяющая безвозвратно удалять полученные и отправленные сообщения. Судом сделан верный вывод о покушении на сбыт посредством сети Интернет путем получения через данную сеть информации о месте нахождения наркотических средств в целях их изъятия и последующих закладок для потребителей».
Однако немного ранее этот же кассационный суд исключил квалификацию по п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК, указав, что суд первой инстанции не учел, что виновное лицо может быть осуждено по вышеуказанному квалифицирующему признаку только в тех случаях, когда это лицо с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть Интернет) выполняет объективную сторону состава преступления сбыта наркотиков. Само же по себе использование сети Интернет для достижения договоренности о приобретении наркотиков, предназначающихся для дальнейшего сбыта, а также для ведения сбытчиком переговоров с приобретателем наркотиков не свидетельствует о том, что осужденные, используя информационно-телекоммуникационные сети, договорились на сбыт изъятых у них при задержании наркотиков»
К сожалению, непонятно почему в одном случае квалифицирующий признак был сохранен, а в другом исключен.
Другая проблема заключается в том, что масса приговоров были изменены, а люди были безосновательно осуждены по ст. 228.1 УК, в то время как достаточных доказательств умысла на сбыт наркотиков в материалах не было. Максимум, о чем можно было вести речь, — это хранение, квалифицируемое по различным частям ст. 228 УК.
Касссация указывала, чтосСами по себе рапорты оперуполномоченных о наличии информации о том, что М. занимается незаконным оборотом наркотических средств, которые ничем иным не подтверждены, не могут служить достаточным основанием для вывода о том, что осужденный занимался незаконным сбытом наркотических средств. Лиц, приобретавших у М. наркотические средства, а также сведений о договоренности с этими лицами о приобретении у М. наркотических средств либо психотропного вещества в ходе предварительного расследования установлено не было».