Доказательства умысла на сбыт наркотиков
Доказательство умысла при сбыте наркотиков становится очевидным, когда зафиксирован факт передачи наркотиков от продавца к покупателю. Для подтверждения этого обычно используются результаты оперативно-розыскных мероприятий (наблюдение, прослушка). Однако возникает спорный вопрос относительно наличия умысла, когда преступление не было завершено.
Например, если гражданин был задержан, а при нем или в его месте жительства обнаружено большое количество наркотических средств. В таких случаях квалификация зависит от дополнительных обстоятельств, которые обвинение и защита могут толковать по-разному.
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «По наркотикам» перечисляются признаки умысла на сбыт:
- Приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, не употребляющим наркотики самостоятельно.
- Количество (объем) вещества.
- Размещение в удобной для передачи упаковке.
- Наличие договоренности с потребителями.
Таким образом, Верховный Суд указывает несколько признаков для обвинения в сбыте, и следователю не следует строить обвинение только на основании одного количественного признака.
Если обвиняемый сам употребляет наркотики, то обнаруженное наркотическое вещество может быть предназначено для личного потребления. Факт наркотической зависимости подтверждается психолого-психиатрической экспертизой, которая проводится почти во всех делах о незаконном обороте наркотиков. Зависимость от наркотиков может подтверждаться и другими доказательствами, такими как показания самого обвиняемого, показания свидетелей или акт освидетельствования при задержании (если задержанный находился в состоянии наркотического опьянения).
Следствие подкрепляет свои аргументы о доказанности сбыта наркотиков наличием оперативной информации. Однако Конституционный Суд РФ неоднократно разъяснял, что сами по себе результаты оперативно-розыскных мероприятий являются только информацией, которая может стать доказательством, если она правильно оформлена и представлена в дело. Для того чтобы такая информация стала доказательством, ее необходимо документально оформить и соблюсти процедуру.
На практике, оперативные работники обычно утверждают, что они имели оперативную информацию о причастности обвиняемого к сбыту наркотиков, но они не предоставляют никаких доказательств или актов, подтверждающих эти утверждения, ссылаясь на секретность. Это значит, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, таких как наблюдение или проверочная закупка, не оформляются отдельными актами.
Такая оперативная информация не должна приниматься судом как основание для обвинения. Слова оперативников и их рапорт о наличии информации являются всего лишь предположениями. К сожалению, в большом количестве уголовных дел обвинения основываются именно на таких утверждениях.
Защитники пытаются опровергнуть это, ссылаясь на часть 2 статьи 75 УПК РФ, которая требует, чтобы свидетель указал источник своей осведомленности. Таким образом, оперативная информация должна быть подкреплена доказательствами, указывающими на сбыт наркотиков. Обвиняемого следует задерживать в момент попытки сбыта, а не в случае обнаружения наркотиков у него в кармане.
Наличие определенного количества наркотических веществ недостаточно для обвинения в сбыте, особенно если обвиняемый является наркозависимым и утверждает, что наркотики приобретены для личного потребления. На практике, размер порции редко является единственным доказательством сбыта, обычно имеются и другие доказательства.
Фасовка наркотиков также не всегда является достаточным доказательством сбыта. Например, наркотики могут быть спрятаны в пачке сигарет или в жестяной банке. Такая фасовка сама по себе не указывает на сбыт. Следствие должно доказать, что обвиняемый намеревался продавать наркотики как отдельные порции, как в пачке, так и в банке. Такая фасовка неудобна для сбыта.
Не всегда возможно однозначно определить сбыт наркотиков по мелким индивидуальным пакетикам. Обвиняемый может утверждать, что они были приобретены им в таком виде, и он сам не фасовал наркотики. Высший Суд также принимает это во внимание. Более сложная ситуация возникает с наличием электронных или обычных весов и упаковочных материалов.
Наличие весов у обвиняемого значительно усложняет дело, но если на них не обнаружены следы наркотика, то защита может бороться с обвинениями.
Договоренность между продавцом и покупателем может быть выявлена на основе показаний покупателей, переписки, прослушки и других доказательств. Однако, следует отметить, что свидетели могут быть не совсем объективными и могут говорить то, что их попросили говорить оперативники. Часто свидетели являются агентами, сотрудничающими с оперативниками, или обвиняемыми в другом уголовном деле, вынужденными давать показания для снижения своей ответственности. Также, лица, заключившие соглашение с обвинением, могут давать показания в соответствии с указаниями.
В некоторых случаях, обвинение может быть основано лишь на показаниях одного свидетеля, который утверждает, что купил наркотики у обвиняемого, но нет объективного подтверждения этих утверждений. Отсутствует контрольная закупка, наблюдение или признательное показание со стороны обвиняемого. Чтобы подкрепить свидетельские показания, следствие может предъявить рапорты, обнаружить и изъять наркотики, провести экспертизу и допросить друзей свидетеля, которым он, якобы, сообщал о покупке наркотиков у обвиняемого. Иногда следователи запрашивают показания биллинга у оператора сотовой связи или записи с камер видеонаблюдения, показывающие, что обвиняемый находился поблизости и имел возможность совершить сбыт наркотиков. Однако все это косвенные доказательства, которые не указывают непосредственно на совершение сбыта конкретным обвиняемым. В таких случаях, при наличии только показаний одного свидетеля, защита может бороться на этапе следствия и в судебных инстанциях.
Существует более серьезное доказательство — записи переговоров и переписка в мессенджерах, чатах и т.д., содержащие информацию о договоренности о сбыте наркотиков. Однако и с такими доказательствами можно бороться. Факт переговоров обычно не отрицаем, однако содержание переговоров может быть истолковано по-разному, особенно если оно было завуалировано, и лингвистическая экспертиза не проводилась.
Также, переписка или фотографии наркотических веществ, обнаруженные в телефоне, могут являться прямым доказательством договоренности о сбыте с потребителем. Однако и здесь существуют возможности для оспаривания таких доказательств.
Обнаружение переписки или фото закладок на телефоне может являться непосредственным доказательством соглашения с потребителем. Часто такие доказательства оспариваются из-за совершенных процессуальных ошибок, например, офицеры не правильно оформили изъятие телефона у виновного. Защитнику нужно исключить телефон из дела в качестве материального доказательства или предоставить протокол, в котором зафиксировано его изъятие (личный досмотр), либо протоколы его осмотра. Любое изъятые доказательство должно быть передано из рук в руки с соблюдением строгих формальных требований. Любое доказательство должно быть проверяемым, то есть должно быть понятно, откуда оно взялось, как оно попало в материалы дела и как оно было изучено в судебном заседании.
Согласно статье 87 УПК источник доказательства должен быть определен. При этом должно быть ясно не только, откуда доказательство, но и должно быть четко видно, как доказательство движется в деле. Если такие переходы оформлены небрежно, то физическое доказательство может быть признано недопустимым. Часто ошибки происходят при передаче доказательств оперативниками следователю или при передаче их эксперту. Часто допускаются ошибки при описании физического доказательства и его упаковке.
Наиболее распространенные ошибки включают:
1. Осмотр проводится не уполномоченным лицом — оперативником по уголовному делу без поручения следователя.
2. Осмотр проводится оперативником по поручению следователя, но уже после его допроса в качестве свидетеля.
3. Видеозапись осмотра или фототаблица не соответствуют текстовому описанию в протоколе осмотра.
4. При осмотре телефона на судебном заседании выясняется, что содержимое телефона не соответствует описанию в протоколе осмотра.
5. Отсутствует протокол изъятия телефона и протокол личного досмотра, нет постановления о передаче материалов ОРД в дело.
6. Даты переписки не совпадают по времени с эпизодами сбыта.
7. Фотографии не связаны с конкретными датами, внешний вид улиц и дворов на фотографиях не являются доказательством мест закладок.
(0)