Доказывание провокации  при сбыте наркотиков

Доказывание провокации при сбыте наркотиков является распространенным аргументом защиты, однако суды обычно не принимают его во внимание.

По закону об оперативно-розыскной деятельности запрещено подстрекать или побуждать к совершению противоправных действий. Сбыт наркотиков в результате провокации оперативных сотрудников не является самим преступлением, и доказательства, полученные в результате такой провокации, должны быть признаны судом недопустимыми.

Провокация чаще всего происходит во время проверочной закупки. Если удастся доказать провокацию, то обвинение значительно смягчается. В свое время Верховный Суд РФ сделал обобщение практики и правовых позиций Европейского суда по правам человека по делам, связанным с провокациями. Исходя из позиции ЕСПЧ и обобщений судебной практики ВС можно выделить следующие признаки провокации:

3. Должно быть понятно, что преступление не произошло бы без подстрекательства полиции. Полиция должна доказать, что предполагаемый преступник уже совершал преступления на момент оперативных действий или был склонен к нему, а полиция просто вмешалась в уже совершаемое преступление.
4. Полиция должна доказать, что у нее были законные основания для проведения ОРМ, и эти основания должны быть проверяемы в суде. Слова закупщика, который сообщил о преступлении и принимал участие в закупке, должны подтверждаться другими доказательствами. Если закупщиком является «агент» или сотрудник полиции, это является возможным сигналом провокации.
5. Полиция не должна влиять на предполагаемого преступника, торопить его, повышать цену или преодолевать его отказ от сделки.
6. 4.Склонность предполагаемого преступника к совершению преступления нельзя объяснить только тем, что он ранее был замешан в подобных делах.
7. 5.Суд должен активно проверять версию обвиняемого о провокации, допрашивая оперативников, засекречивая информацию, когда это необходимо.
8. 6.Это основные принципы и критерии, которые могут помочь определить, была ли провокация в случае дела о сбыте наркотиков.

В нашей судебной системе основные требования связаны с ошибками, связанными с недостаточностью оперативной информации и отсутствием юридических оснований для применения оперативно-розыскных мер. Ранее возможность доказывания провокации была связана с позицией Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), подтвержденной Верховным судом Российской Федерации в его обзорах и обобщениях судебной практики, или решением Верховного суда РФ о пересмотре уголовного дела на основе новых обстоятельств по статье 415 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Однако на данный момент ссылаться на позицию ЕСПЧ недопустимо.

На практике провокация обычно проявляется в том, что лицо, связанное с полицией по каким-либо причинам, активно предлагает обвиняемому продать ему наркотики с различными предлогами, даже если ранее обвиняемый не совершал подобных действий. Провокатор настойчиво просит, звонит и делает все возможное для осуществления передачи наркотиков. Важно отметить, что без участия провокатора сам обвиняемый не совершил бы ничего подобного. Провокатором может быть человек, хорошо знакомый с обвиняемым, что делает его уязвимым для уговоров.

Именно поведение провокатора является основным доказательством факта провокации. Провокация может выражаться не только в явных «подталкиваниях», но и в ожидании, когда подозреваемый совершит еще несколько преступлений. Полицейские последовательно проводят серию проверочных закупок, создавая ситуацию, в которой обвиняемый сам добавляет новые эпизоды сбыта. Ошибка полицейских состоит в том, что после первой проверочной закупки обвиняемого следует задержать, и не проводить повторные закупки с той же целью. Главная проблема в этой ошибке заключается в том, что последующие закупки не принесут никаких новых фактов, а только усилят одно и то же преступление. Повторная и последующие закупки не дают ничего нового. То есть каждая последующая закупка только множит одно и то же преступление

(2)