Неприкосновенность жилища
Неприкосновенность жилища признается в качестве основополагающего. В соответствии со ст. 25 Конституции РФ, закрепляющей указанный принцип, жилище неприкосновенно; никто не вправе проникать в него против воли проживающих в этом жилище лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения.
По закону воля проживающих в помещении граждан относительно проникновения должностных лиц в жилище не имеет значения, в частности, в случаях проведения оперативного (внепроцессуального) осмотра помещения на основании ст. 6, 7, 15 ФЗ от 12.08.1995 № 144‑ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а также при наступлении ситуаций, предусмотренных ст. 15 ФЗ от 07.02.2011 № 3‑ФЗ «О полиции», при наличии обстоятельств, предусмотренных ч. 5 ст. 165 АПК и ч. 1 ст. 104.1 УК, п. «а» ч. 1 ст. 13 ФЗ от 03.04.1995 № 40‑ФЗ «О федеральной службе безопасности».
УПК с уточняется названный конституционный принцип: «воля» проживающих в жилом помещении лиц по поводу проникновения в него других лиц заменяется на неравнозначное «согласие». УПК в ст. 12 устанавливает, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК «Судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия». Обыск и выемка в жилище могут производиться на основании судебного решения, за исключением случаев, предусмотренных все той же ч. 5 ст. 165 УПК.
Между тем согласно ст. 25 Конституции критерием правомерности проникновения в жилище является воля всех и каждого из проживающих в нем лиц, не направленная на воспрепятствование проникновению в жилище третьих лиц. В тексте ст. 12 УПК речь идет об их согласии, то есть о формальном действии — выражении «волеизъявления о непротивлении» проникновению в жилище третьих лиц. Однако известно, что волеизъявление лица как внешнее проявление его воли (прямо (то есть литерально или вербально) выраженное согласие либо согласие, вытекающее из совершения им конклюдентных действий) отнюдь не всегда соответствует действительной воле человека и может быть выражено прямо противоположным образом под давлением сопутствующих обстоятельств. В случае несоответствия волеизъявления каждого из проживающих в жилом помещении лиц их индивидуальным волям, формальное согласие на проникновение представителей государственных органов в жилище может быть получено, но, исходя из конституционно-правового смысла рассматриваемого принципа, оно не может быть признано законным.
. КС РФ никогда ранее прямо не ссылался в своих постановлениях на презумпцию несогласия проживающего в жилом помещении лица на проникновение в него третьих лиц, что уже само по себе исключило бы возможность иной трактовки законодателем рассматриваемого принципа в других федеральных законах. Косвенно КС РФ уже через пять лет после принятия Конституции подтвердил презумпцию несогласия проживающего лица на совершение иными субъектами указанных действий. В определении от 14.07.1998 № 86-О КС РФ распространил понятие «проникновение в жилище» на такие действия, как наблюдение за тем, что происходит в жилище, с помощью технических средств без физического проникновения в него (п. 4). Как разъяснил Конституционный Суд РФ, конституционное право гражданина на неприкосновенность жилища при таком способе проникновения в него не может быть ограничено без судебного решения.
Поэтому в п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 46 было включено разъяснение о том, что незаконное проникновение в жилище может иметь место и без вхождения в него, но с применением технических или иных средств, когда такие средства используются в целях нарушения неприкосновенности жилища. Изменив содержание постановления в указанной части относительно содержания его проекта, Пленум Верховного Суда РФ, с одной стороны, корректно избежал толкования ст. 139 УК и ст. 12 УПК, которое противоречило бы презумпции ст. 25 Конституции. С другой стороны, разъяснением, данным в его п. 12, Пленум косвенно подтвердил действительность этой презумпции и в случае применения указанных норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Мотив преступления не влияет на квалификацию деяния по ст. 139 УК. Группирование рассматриваемого преступления в зависимости от цели, которую преследовали правонарушители, проникая в чужое жилище, носит главным образом криминологический характер.
Как показывает судебная практика, незаконное проникновение в жилище (нарушение неприкосновенности жилища) имеет место в случаях, когда:
1) конечной целью правонарушителя являются кража, грабеж, разбой, убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилование, похищение человека и др., совершение которых при данных обстоятельствах невозможно или затруднено без проникновения в жилище;
2) оно осуществлено из хулиганских побуждений;
3) целью правонарушителя является сбор сведений частного характера о лице, проживающем в жилом помещении, либо об ином лице (лицах), носители информации о котором (которых) находятся в жилище, с физическим проникновением в него или без такового с использованием специальных технических средств;
4) целью правонарушителя является, по его мнению, «восстановление справедливости» в отношениях с лицом, проживающим в жилище и являющимся должником, не желающим возвращать долг, соседом, нарушающим правила общежития, бывшим супругом, препятствующим общению с ребенком и т. п.;
5) целью правонарушителя является удовлетворение острой потребности в поддержании жизненных функций человеческого организма самого правонарушителя или иного лица (для того, чтобы согреться в сильный холод, найти в жилище предметы первой помощи и т. п.).
Отдельно нужно выделить группу нарушений, которые можно назвать квазизаконным проникновением в жилище. Правонарушителем является субъект публичного права, исполняющий должностные обязанности и в силу предписаний закона не нуждающийся в согласии проживающих лиц на проникновение в жилище. В ходе процессуальных действий он искажает цель проникновения в жилище (например, целью проникновения указывается изъятие конкретной вещи, а изымаются документы, содержащие личную тайну гражданина). В отличие от незаконного проникновения, квазизаконное не влечет уголовную ответственность.
Есть и еще одно отличие. В результате незаконного проникновения в жилище имеются отрицательные процессуальные последствия в отношении доказательств, которые были добыты с нарушением закона, — они признаются недопустимыми .Что же касается квазизаконного проникновения, то ни законодатель, ни практики и не считают факт расхождения воли и волеизъявления гражданина имеющим значение в вопросе соблюдения принципа неприкосновенности жилища, а полученные в результате такого проникновения доказательства считают вполне допустимыми.
Незаконное проникновение в жилище (нарушение неприкосновенности жилища) из хулиганских побуждений — наиболее частый случай. Освобождения от уголовной ответственности по данной статье случаются редко, несмотря на то, что данное преступление относится к категории небольшой тяжести. При этом в некоторых случаях возможно освобождение гражданина от уголовной ответственности с назначением ему судебного штрафа. Нередко гражданин по совету адвоката соглашается с предъявленным ему обвинением, заявляет ходатайство об особом порядке принятия судебного решения, тем самым уменьшая наказание по обвинительному приговору как минимум на 1/3 от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное . Для рассматриваемого вида судебных дел характерно широкое усмотрение суда относительно наказания, назначаемого подсудимому. По этой причине выносимые судами приговоры не единообразны. У вышестоящих инстанций также нет единого подхода к оценке оснований, которые были бы значимыми для отмены или изменения приговоров по ст. 139 УК.
Еще один распространенный вид незаконного проникновения в жилище — нарушение его неприкосновенности из так называемого стремления восстановить справедливость. Движимый таким стремлением преступник умышленно проникает в жилище без согласия проживающих в нем лиц, чтобы добиться от них устранения или исправления допущенной действиями последних «несправедливости». При рассмотрении данной категории дел суды выносят не только обвинительные, но и оправдательные приговоры. На признание судом нарушения неприкосновенности жилища в качестве преступления влияет оценка степени общественной опасности правонарушения.
Верховный Суд РФ прямо указывает, что действия лица, находящегося в жилище с согласия проживающего в нем лица, но отказавшегося выполнить требование покинуть его, не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК (абз. 2 п. 13 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 46).
Квалификация проникновения в офис адвокатского образования по ст. 19.1 КоАП, ст. 330 УК как самоуправство или по ст. 139 УК как незаконное проникновение в жилое помещение зависит от того, размещен офис в нежилом или в жилом помещении. Последнее возможно в том случае, если адвокатское образование находится в жилище адвоката (адвокатский кабинет) или супругов-адвокатов и, возможно, их детей, если последние также имеют статус адвоката, учредивших семейное адвокатское бюро либо коллегию адвокатов (чему не препятствуют положения ч. 2 и 3 ст. 17 ЖК). В таком случае проникновение в адвокатский офис одновременно будет считаться и проникновением в жилище.
Дополнение ст. 139 УК положением о том, что действия лица, находящегося в жилище с согласия проживающего в нем лица, но отказавшегося выполнить требование покинуть его, — это нарушение неприкосновенности жилища, предоставит дополнительные гарантии не только тем категориям граждан, чьи офисы расположены по месту их проживания, но и вообще любым гражданам и иным физическим лицам, находящимся законно на территории Российской Федерации.
Если защитник представляет подозреваемого (обвиняемого), которому предъявляется обвинение по ст. 139 УК, ему в первую очередь нужно получить доказательства, которые ставят под сомнение не только вину подзащитного, общественную опасность совершенного им деяния, но и сам факт совершения им преступления. Нужно проверить, не проживает ли он в жилом помещении, незаконное проникновение в которое ему вменяется, не находится ли в нем принадлежащее ему имущество, не является ли он сособственником этого жилого помещения и т. д.
Незаконное проникновение в жилище может рассматриваться как совершенное с применением насилия (или угрозы его применения), причинившего средней тяжести или тяжкий вред здоровью, что может повлечь квалификацию содеянного по совокупности со ст. 111 и 112 УК. В этом случае важно выяснить, не было ли провокации применения насилия со стороны пострадавшего. Не могут признаваться провокацией нападения правомерные действия лица, направленные на пресечение незаконного проникновения в жилище против воли проживающего в нем лица, не сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо непосредственной угрозой применения такого насилия.
Если подсудимый в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения защитнику, помимо совершения всех действий, направленных на достижение примирения сторон, следует собрать и представить суду такие характеризующие личность первого доказательства, которые бы убедили суд в правильности принятия решения о прекращении уголовного дела за примирением сторон. Как минимум стоит озаботиться получением его положительной характеристики.
Прекращение уголовного дела с назначением судебного штрафа относится к категории нереабилитирующих оснований, вследствие чего его допустимо применять только при согласии подозреваемого (обвиняемого) — ч. 2 ст. 27 УПК. При его наличии возможность освобождения обвиняемого в преступлении по ст. 139 УК от уголовной ответственности на основании ст. 25, 25.1 УПК, ст. 76, 76.2 УК имеется в том числе и при рассмотрении дел в особом порядке. Но принятие такого решения является правом суда, а не его обязанностью. Соответствующее решение суд может вынести только с учетом характера и степени общественной опасности совершенного деяния, личности виновного, активности его действий.
Когда же адвокат представляет интересы подозреваемого (обвиняемого), в жилище которого с согласия последнего или без такового в установленном законом порядке проводится осмотр жилого помещения либо обыск, ему следует в первом случае уточнить, действительно ли согласие на проникновение в жилище, данное его доверителем, соответствовало его воле.
(1)